Испанская шхуна со слитками серебра потерпела крушение и затонула у берегов Колумбии. Семь ныряльщиков уже пытались добраться до ценного груза, но ни один из них не вернулся на поверхность. Казалось, злой рок висел над кораблем, частично занесенным песком на глубине 64-х метров.
Бесстрашный Гарри Ризберг, знаменитый американский водолаз, спустился на дно. Там он нашел около корпуса корабля скелет своего предшественника с водолазным шлемом на голове и в разорванном гидрокостюме. Но бравый водолаз вынужден был поспешно подняться на поверхность, так как его шланг для подачи воздуха оказался таинственным образом поврежден. Несмотря на это, Ризберг снова совершил погружение через два дня. Вот что пишет он сам в своей книге «Золото погибших кораблей»: «Вдруг у меня появилось странное и неприятное ощущение, будто рядом со мной кто-то есть.
Это чувство было таким сильным, что я начал крутиться, освещая толщу воды фонарем. И вдруг... Бог мой! Из-за неясных контуров бронзовой статуи перед моими глазами выросла гигантская фигура. Разглядев ее сквозь толщу воды, я содрогнулся. Поднявшись во весь свой рост, заполнив полностью проем двери... и закрыв мне путь к отступлению, передо мною стояло существо из видения наркомана. Мерзкое, покрытое бородавками тело медленно раскачивалось из стороны в сторону, постоянно подергиваясь и закручиваясь. Диаметр монстра был около пятнадцати футов (4,5 м), а его бочкообразного массивного тела около 4 футов (1,2 м). Длинные липкие щупальца были усеяны сотнями присосок размером с блюдце. Окраска его медленно менялась, переходя от бурого и грязно-желтого оттенка через светло-коричневый в серый и почти белый. Демонические глаза этого вампира, казалось, следили за каждым моим движением». Началась жестокая схватка, во время которой Ризбергу удалось по очереди отрезать своим ножом три щупальца монстра. По правде говоря, кажется странным тот факт — сам водолаз подчеркивал «дьявольское коварство» своего противника, — что спрут пытался атаковать человека только одной «рукой», как фехтовальщик: ему не составило бы труда пустить в ход сразу восемь!
Но в момент, когда чудовище наконец решило действовать как нормальный осьминог, водолазу удалось вонзить стальной клинок в «единственно незащищенное место на теле спрута — в шейную вену». Однако перед тем как испустить дух, монстр нашел в себе силы хорошенько встряхнуть своего противника, словно детскую погремушку, разорвать на нем скафандр и поранить кожу. Истекающий кровью и задыхающийся Ризберг потерял сознание. Оно вернулось к нему в декомпрессионной камере корабля. Товарищ Ризберга, обеспокоенный долгим его отсутствием, послал к нему двух местных ныряльщиков. Они освободили его из объятий мертвого монстра и подняли на поверхность. При этом они зажимали дыры на скафандре, из которого выходил воздух... Многое в этом рассказе вызывает сомнение. И напрашивается вопрос: не является ли он просто устрашающим вымыслом? Это, с одной стороны, весьма характерно для литературы, описывающей подводные приключения, а с другой — отражает общепринятое представление о том существе, которое англичане иногда образно называют «devil-fish» (рыба-дьявол).
Невероятный спрут из «Тружеников моря»
Обратимся к роману Виктора Гюго «Труженики моря». Знаменитой схватке рыбака Жильята со спрутом Гюго посвятил целых три главы.
«Чтобы поверить в существование спрута, надо его увидеть, — пишет Гюго. — ...Кобра издает свист, спрут нем...; у ревуна цепкий хвост, у спрута хвоста нет...; у вампира когтистые крылья, у спрута крыльев нет...; у ската электрический разряд, у спрута электрического разряда нет...; у гадюки есть яд, у спрута яда нет; у ягнятника есть клюв, у спрута клюва нет».
Подойдем к этому описанию с научной точки зрения. Прежде всего, у спрута яд есть. Этот факт был экспериментально установлен еще в XVIII веке. Уже давно никого не удивляло, что осьминог может побеждать врагов, размеры которых во много раз превышают его собственные, более сильных и лучше вооруженных. Однажды, уже в наши дни, смотритель неаполитанского аквариума Ло Бьянко с удивлением наблюдал, как осьминог на расстоянии парализует крабов и лангустов, помещенных с ним в одну ванну. Не гипнотизирует ли моллюск своих жертв? Это объяснение, конечно, могло бы соблазнить романтический ум, но не удовлетворить ученого. Исследователи Краусс и Бальони нашли ключ к решению этой тайны. После тщательных наблюдений было выяснено, что, нападая на свою жертву, осьминог начинал всегда с того, что подтягивал ее ко рту на некоторое расстояние, как гурман, вдыхающий запах изысканного блюда. Если в этот момент отобрать у него добычу, жертва все равно через некоторое время погибнет, не имея никаких видимых повреждений. Заинтригованный Краусс выделил вещество из слюнных желез на языке осьминога и без труда выяснил, что оно обладает ядовитыми свойствами.
Яд некоторых видов осьминогов (а всего известно около 200 видов) опасен и для человека. Один молодой подводный охотник, по имени Кирк Холланд, занимался своим любимым делом у побережья Австралии, недалеко от Дарвина. С ним был его друг Джон Бейли. Уже возвращаясь на берег, Джон заметил «голубого осьминога» 15 сантиметров в диаметре, плававшего рядом с ним. Ловко поймав его, он пустил пленника ползать по своим плечам и рукам. Затем, ради шутки, бросил моллюска на спину своему другу. Животное прилепилось на несколько мгновений к спине человека у основания шеи, а затем упало в воду. Уже на берегу Холланд стал жаловаться на сухость во рту и боль в горле. Он ничего не говорил об укусе, но Джон заметил небольшую капельку крови, выступившую в том месте спины, где сидел осьминог. Вскоре у молодого человека началась рвота и головокружение, он упал на песок и потерял сознание. Бейли поспешил отвезти его в госпиталь Дарвина. На пороге больницы Холланд перестал дышать.
«Омерзительная» анатомия
Когда Виктор Гюго утверждал, что у осьминога нет клюва, он тоже ошибался. Все головоногие имеют в том месте, где сходятся их руки-ноги, загнутый, как у попугая, только вверх, клюв. Это острое и мощное оружие способно легко кромсать кожу врага, превращая ее в лохмотья, и даже раздавливать твердые панцири ракообразных. Когда животное спокойно, клюв спрятан в складках тела и почти не заметен, но от этого он никуда не исчезает. Особое представление у Гюго и о манере питания осьминогов: «Нет тисков, равных по силе объятиям осьминога. На вас нападает пневматический насос. Вы имеете дело с пустотой, вооруженной щупальцами... Эта тварь проникает к вам тысячью гнусных ртов; гидра врастает в человека; человек сливается с гидрой». Кроме этих тысяч сосущих ртов, Гюго наделяет своего спрута еще одним, но каким!
Он еще более «омерзительный», чем тысяча других: «В центре чудовища зияло единственное отверстие. Что это — пасть? А может быть, анус? И то и другое! Одно и то же отверстие выполняет две функции — входа и выхода». В действительности у всех моллюсков, в том числе и головоногих, анальное отверстие всегда четко отделено от ротового. И этот факт был известен еще Аристотелю. Так, у осьминогов ротовое отверстие расположено в месте, где сходятся его щупальца, а анальное — открывается под «мантию».
Между мантией и телом образуется полость, нечто вроде мешка, сообщающаяся с внешней средой через поперечную щель. С другой стороны эта полость открывается наружу сифоном, называемым еще «соплом». Вода свободно проникает в этот мешок через поперечную щель и омывает выходящие туда же жабры, питая их кислородом. Эта циркуляция воды используется осьминогом не только для дыхания. Когда ему надоедает ползать по дну и появляется желание свободно поплавать, моллюск плотно прижимает мантию к телу, закрывая поперечную щель, а затем резким сокращением мышц выталкивает воду через сифон-сопло. Так как сифон направлен туда же, куда и «ноги», осьминог получает импульс движения назад. Повторяя этот цикл, он и плывет как бы скачками, с помощью природного реактивного двигателя. Но может двигаться и щупальцами вперед. Продукты выделения, попадающие в полость под мантию, также вымываются наружу через сифон.
«Битва Жильята»
Но вернемся к описанию спрута в романе Гюго. Мы становимся свидетелями настоящего сражения. Наш герой, находясь по пояс в воде, оказывается вдруг в крепких объятиях «пневматического» монстра, пять щупалец которого, с пятьюдесятью присосками каждое, душат его, сжимают, лишая свободы движения. На самом деле у осьминога, как уже говорилось, восемь «рук», и на каждой около 240 присосок, то есть всего почти 2000.
Спрут из «Тружеников моря», очевидно, какой-то особенный! Что делать? У Жильята в руке нож, но может ли это оружие помочь ему? «Он бьет ножом по щупальцам спрута. Но стальное лезвие лишь скользит по поверхности. К тому же их петли прилегают к телу так плотно, что, разрезая их, вы режете по своему телу». Как видно, осьминоги в прошлом не были такими мягкими, как в наши дни. С облегчением мы узнаем, что у спрута все же было слабое место, известное Жильяту. Мы узнаем, что главное — дождаться нужного момента: «...мгновения, когда спрут вытянет вперед голову. Один краткий миг. Кто упустит его, тот погиб». Человеку надо поймать его, и тогда... «Это как схватка двух молний. Жильят погрузил клинок своего ножа в липкий плоский ком слизи и одним круговым движением — так свивается бич при ударе — очертил им оба глаза. Он вырвал голову, как вырывают зуб». А вот мнение по тому же поводу известного специалиста по морской фауне француза Е. Буланже: «...достаточно сильно сжать тело осьминога между головой и туловищем», чтобы он ослабил хватку.
Правда, сомневаемся, что это всегда удастся, ведь длина спрута со щупальцами может достигать шести метров и более, а вес — до 200 килограммов! Надежнее просто вонзить нож между глаз твари. В этом случае будет поражен мозг, наступит мгновенная смерть и, следовательно, освобождение. Не имея острого предмета, можно, как это иногда делают полинезийские ныряльщики, укусить его со всей силой в то же место.
Спрут менее агрессивен, чем тыква
Дурная слава тянется за осьминогом издавна. Но Гюго первым из писателей превратил осьминога в существо, снедаемое особой ненавистью именно к человеку. Реакция на такое преувеличение была, как и следовало ожидать, также преувеличенной. Так, американский специалист по осьминогам, профессор университета Майами Стивен Ригс Уильямс любил говорить, что «крестьянин на своем поле рискует больше при встрече с тыквой, чем ныряльщик с осьминогом». Если посмотреть на осьминога со стороны, он действительно кажется существом застенчивым, даже пугливым.
Его мягкое голое тело выглядит весьма уязвимо; становится понятно, что при приближении врага ему чаще всего приходится спасаться бегством, прячась в расщелинах скал и под камнями. Все в нем выдает желание скрыться, стать незаметным. Искусство маскировки доведено у него до совершенства. Ловкость и скорость, с которыми он меняет свой цвет и окраску, намного больше, чем у знаменитого хамелеона. В случае крайней опасности осьминог может стать почти прозрачным и вдобавок выбросить из сифона чернильное облако. Это облако не только ослепляет врага, но, похоже, играет в жизни осьминогов и другую роль, возможно, даже более важную. Это экспериментально установил директор морской станции в Калифорнии Дж. Мак-Джиниси. Он поместил в один аквариум осьминога и мурену, острые зубы которой хорошо известны. Сначала мурена жадно бросилась на поиски осьминога, желая, по-видимому, побыстрее свести с ним счеты.
Перед смертельной опасностью несчастный моллюск перебрал буквально все цвета радуги. Когда противники наконец оказались нос к носу на расстоянии полуметра, испуганный до смерти осьминог выбросил чернильное облако, и в аквариуме наступила ночь. До сих пор все шло как обычно. Но мало-помалу черное облако рассеялось, и оказалось, что мурена перестала замечать присутствие осьминога: она его больше не узнавала, даже когда он почти касался ее носа. Ее обоняние было парализовано и оставалось таким час или два! Следовательно, чернильное облако не только оптический защитный экран, но и нечто вроде химической бомбы.
Профессор Эдиссон Верилл из университета Коннектикута, США, так сформулировал современное ему представление ученого мира о характере осьминога еще в 1879 году: «Нет никаких доказательств, что какой-нибудь из видов осьминогов по своей инициативе нападал на человека или кто-нибудь был серьезно ранен им. Это существа скорее апатичные и скрытные, чаще прячущиеся в расщелинах скал и под камнями. Их основной пищей являются двустворчатые моллюски и, если повезет, рыба. Не брезгуют они, по примеру крабов и омаров, и падалью. Их сила и злобность сильно преувеличены». В наши дни многие любители подводного плавания, привыкшие к встречам с этими морскими животными, заходят еще дальше: они играют с ними. Если верить их рассказам, это существа «добрые и забавные», а общение с человеком доставляет им удовольствие.
Входим ли мы в меню осьминога?
Действительно ли можно теперь утверждать, что все рассказы об агрессивности спрута, о нападениях на человека есть только плод воображения? Слишком рано делать такой вывод. В книге «Животные легенд» доктор Морис Бартон из Британского музея показывает, что сюжеты многих легенд и сказок все же имеют вполне реальные корни.
В прошлом веке преподобный Уильям Уайт Джилл за время своего двадцатилетнего пребывания в Полинезии собрал множество свидетельств о нападении осьминогов на человека, казалось бы, без видимых причин. «Ни один полинезиец, — писал он, — никогда не отправится на охоту за осьминогами в одиночку, без верного товарища, способного прийти на помощь в критической ситуации».
Сам Тур Хейердал был однажды схвачен за щиколотку небольшим осьминогом почти у конечного пункта своего путешествия на «Кон-Тики». Осьминог по своей природе, бесспорно, — хищник, следовательно — охотник. Чаще всего он поджидает свою добычу в засаде, спрятавшись в скальной расщелине, и хватает ее, когда она проплывает мимо. Если жертва вне прямой досягаемости или достаточно крупная, он бросается на нее, широко расставив щупальца, и ловит ее в «сети», усеянные присосками.
Если достаточно крупный осьминог встретится с человеком в свободном плавании, будет ли моллюск думать только о бегстве? Сомневаемся. Возможно, он нападет, особенно если почувствует угрозу для себя. Сомневаемся и в том, что, оказавшись нос к носу со спрутом значительных размеров, аквалангисту придет в голову идея поиграть с ним. Но если даже осьминог покажется робким и беззащитным, следует помнить, что самое нежное создание может стать опасным.
